Novelas

«Внешность это великий обман»

АКТРИСА ЕЛЕНА КСЕНОФОНТОВА МЕЧТАЛА ОКАЗАТЬСЯ НА СЦЕНЕ С ДЕТСТВА. НО НЕ ВСЕМ УДАЧА УЛЫБАЕТСЯ В ОДНОЧАСЬЕ.ВОТ И ЕЛЕНЕ ПРИШЛОСЬ ПРИЛОЖИТЬ МАКСИМУМ
ТЕРПЕНИЯ И ТРУДА, ЧТОБЫ ПОБЕДИТЬ.

Елена Ксенофонтова родилась в казахстанском городке Хромтау. Свое детство она вспоминает с радостью и в деталях: мамины туфли из парчи, ее рыжий парик, жвачки фабрики «Рот Фронт», дедушкины«буденнов-ские» усы, бабушкины неженские руки, всегда пахнущие парным молоком, ирассаду, которой бабушка торговала на рынке...
- Моя мама много работала, поэтому с бабушкой я проводила почти все свое время, пока не пошла в школу. Именно бабуля поведала мне простые житейские истины - делать добро, и оно вернется к тебе, не говорить плохо о людях, не сплетничать. Первый урок самостоятельности я получила в пять лет. Мы с бабушкой поехали отдыхать, и она отстала от поезда. Вышла на станции, чтобы купить апельсинов, а потом просто перепутала составы и села в другой, уходящий поезд. А я осталась в купе с совершенно незнакомыми людьми и нашими вещами. Испугалась, заплакала. Позвали проводника, он дал телеграмму на следующую станцию, чтобы оттуда телеграфировали в бабушкин поезд. В общем, на станции меня высадили и велели ждать бабушку. Я сидела на чемоданах на совершенно незнакомой станции, ждала, и мне казалось, что время остановилось. Под вечер появилась моя бабуля - она шла по перрону в тапках, в одной руке у нее была авоська с апельсинами, в другой - кошелек. Она плакала.
Еще помню, что меня учили быть честной. Правда, как оказалось, это качество далеко не всегда облегчает жизнь... Много шишек я и по сей день набиваю из-за своей честности и принципиальности. Но иначе никак, это уже была бы не я. У нас в семье считалось, что хорошо читать книги, чем-то увлекаться, любить жизнь во всех ее проявлениях, по-доброму относиться к братьям нашим меньшим и по возможности не ввязываться в интриги. И пусть у меня дурной характер, но я не интриганка.

-Ваши родители имели какое-то отношение к искусству?

- Папа был сотрудником института полезных ископаемых. Но о нем я мало что могу сказать, потому что они с мамой расстались за две недели до моего рождения. Мама же человек очень деятельный, чем она только ни занималась. Одно время она руководила подсобным хозяйством одного из маленьких городов в Казахстане, а потом у нее даже была своя музыкальная школа.

[реклама вместо картинки] [реклама вместо картинки]

- Видимо, мама и вселила в вас желание стать актрисой?

- Нет! В детстве она считала меня «гадким утенком», потому что я росла такой высокой, нескладной, с длинной шеей, неровными ногами, и не имела ни голоса, ни слуха. Все это вселяло в меня жуткую неуверенность в себе, хотя мальчикам я нравилась всегда. Мама прекрасно пела, и однажды в компании затянула песню, а я в азарте взялась подпевать. Мама мне шепнула: «Веди первую партию». От волнения я тут же сбилась, а мама сказала: «Не пой больше». После этого я панически боялась выступать на публике. Но знаменитой мне хотелось быть всегда, спала и видела себя в лучах славы. Одно время я всерьез думала о профессии врача. Но выяснилось, что не выношу вида крови. К тому же среди медиков знаменитостей не много. (Смеется.)
Во мне всегда был какой-то внутренний азарт, хотелось выплескивать эмоции, зажигать, страдать - профессия актрисы, видимо, сидела где-то в подсознании. Одно время мне очень нравился балет, пытаясь подражать балеринам, я дома вставала на цыпочки, делала плавные взмахи руками. Может, из меня и вышел бы толк, но в нашем городе не было балетной школы, так что с этой мечтой пришлось навсегда расстаться. Но без дела я никогда не сидела, занималась и рисованием, и музыкой - осилила четыре класса музыкальной школы по классу фортепиано. Мама считала, что любое увлечение пойдет мне на пользу, и пыталась дать мне то, чего сама недополучила в детстве. Так в моей жизни появилась легкая атлетика. Я достигла в этом деле довольно-таки серьезных результатов и могла сделать спортивную карьеру.

[реклама вместо картинки]

- Что этому помешало?

-У меня всегда были невероятные амбиции. Я считала так: либо я - лучшая, либо не стоит этим заниматься. Поэтому приходилось добиваться успеха в любом начинании. Пример тому - как раз моя история со спортом. Я занималась легкой атлетикой: бегом, "многоборьем, из-за чего приобрела массу профессиональных болячек. Я всегда понимала, что, даже умирая на финише, я обязана быть первой. Потом наступил момент, когда я никак не могла выиграть у одной девочки, все время приходила второй. А я не умею быть второй.
- Из-за этого ушли из спорта?
- Был еще один момент, который повлиял на меня коренным образом. Однажды мы
с мамой смотрели по телевизору Олимпийские игры, и на финише одна бегунья вдруг сняла с себя футболку. Я увидела, что у нее совершенно мужское тело, там не было и намека на какие-то женские формы. Мама, заметив мой шок, сказала, что у меня есть шанс стать такой же мужеподобной олимпийской чемпионкой. Это так подействовало, что я поняла главное - хочу быть красавицей, а профессиональный спорт мне не нужен. Женщина во мне в тот момент победила. Так закончилась моя история со спортом.

- С чего началась ваша история с театром.?

- К концу школы было решено, что я поступаю в Ис-торико-архивный институт. Но произошло нечто - весной, незадолго до выпускных экзаменов, я совершенно четко осознала, что хочу быть актрисой и больше никем. К тому же в школе я стала победительницей нескольких конкурсов чтецов, организовала конкурс красоты и даже сыграла Бабу-ягу в пьесе Леонида Филатова «Про Федота-стрельца...»в самодеятельном театре. Но на мое решительное заявление: «Буду поступать в театральный», мама отреагировала так: «Только через мой труп. Если сможешь поступить - пожалуйста. Я тебе помогать не буду. Посмотрим, надолго ли тебе хватит самостоятельности». Интонация была шутливая, но слова довольно серьезные. Правда, на вступительные экзамены мама поехала со мной в Москву.

- Тем не менее, вы поступили во ВГИК через несколько лет после окончания школы.

- В тот раз, когда в сопровождении мамы я поехала поступать в театральный, я пос-
тупила. Но к учебе приступить не смогла - появились серьезные проблемы со здоровьем. Сказались мои занятия спортом. Я долго и серьезно лечилась. Так что три года пришлось заниматься исключительно собой.

- За это время вы вышли замуж?

- Мне было 19, когда я познакомилась со своим первым мужем. Он не имел отношения к театру. Два года мы были в гражданском браке, потом решили расписать-
ся и одиннадцать лет прожили счастливо. Я не лукавлю, это было действительно счастливое время. А потом мы расстались, потому что наши отношения себя просто изжили. У нас все само собой сошло на «нет». Оказалось, что я не могу, не умею жить в состоянии штиля, мне нужны эмоции, это важно для моей профессии. И я одна приняла непростое решение - расстаться. Но мы остались друзьями. У него сейчас есть семья, растет ребенок, у меня тоже. Мы родственники на всю оставшуюся жизнь и, слава Богу, не обременили друг друга никакими претензиями. Самое главное -я благодарна мужу за то, что он буквально за руку привел меня в актерскую профессию.

- Но ведь ваш. муж не имел никакого отношения к театру?

- Он случайно показал мне газету с объявлением о том, что Иосиф Райхельгауз на базе мастерской Марлена Хуциева во ВГИКе набирает актерскую группу. Я прочитала это абсолютно без энтузиазма, почему-то сразу решила для себя, что это не моя история. На что муж заявил: «Нет! Мы поедем прямо сейчас!», взял меня за руку и повез в театр «Школа современной пьесы». Я помню, поздно вечером мы приехали в театр. Там уже почти никого не было. Мы нашли аудиторию, где заканчивалось прослушивание, я вошла и сказала, что хочу поступать. Меня попросили, как обычно: прочитайте, расскажите, спойте. Райхельгауз принял меня сначала на подготовительное отделение, а через год я стала полноправной студенткой его мастерской во ВГИКе. Кстати, в студенческие годы я запела. Чтобы преодолеть этот комплекс, пригодились спортивные навыки - упрямство и желание добиваться победы. А началось все с того, что однажды на экзаменах я попыталась петь, но меня сразу же остановили, дав понять, что это не мое амплуа. Тогда я наняла педагога и два года через день занималась вокалом. Делала я это с таким остервенением, что на выпускном экзамене исполнила арию Маргариты из оперы «Фауст». Райхельгауз любил об этом рассказывать студентам в воспитательных целях, ставя меня в пример.

- Студенческие годы пролетели легко и безмятежно?

- Это была череда слез и нервов. Я тогда очень ярко и много красилась. В то время мне так сильно хотелось нравиться всем, что даже мусор боялась вынести без макияжа. Райхельгауз потратил, наверное, пару лет, чтобы убедить меня, что я хороша такая, какая есть - рыжая, со светлыми ресницами, с курносым носом.. . Райхельгауз сказал мне однажды, что «театр жизни не стоит». Но я тогда так фанатично относилась к своей профессии, что боялась уехать на выходные к маме - вдруг в театре понадоблюсь? Теперь я по- прежнему фанатка своей профессии, но уже наглая. Когда окончила институт, получила приглашения сразу из шести московских театров. Но предпочла остаться в «Школе современной пьесы», где работала со второго курса.

[реклама вместо картинки]

- Сейчас вы в Театре Армена Джигарханяна. Почему покинули Райхелъгауза?

- Наверно было бы не совсем корректно обсуждать эту историю с Райхельгаузом, ведь он мой учитель. Самое главное в наших отношениях то, что он «открыл» меня как актрису, дал мне бесценный опыт и возможность проявить себя. За это я ему благодарна. Пройдет много лет, и мы будем вспоминать не мой уход, а нашу встречу и совместную работу. А если честно, уже через год работы после окончания института я почувствовала, что хожу по кругу. Ничего нового, ничего интересного. Я решила пойти в Театр Джигарханяна и какое-то время работала на два театра... Армен Борисович спросил: «Что ты еще не играла?» Я ответила: «Хочу покривляться. Хочу комедий». И он поверил в меня. Знаете, это важно, когда в тебя верят.
Правда, первая работа в этом театре не принесла ожидаемого разнообразия -роль в спектакле «Возвращение домой» оказалась не совсем удачной, так как меня ввели в уже готовый спектакль и нужно было подстраиваться. Это было время метаний между двумя театрами. А потом Джигарханян стал предлагать интересные роли. Когда предложили играть Графиню в «Безумном дне, или Женитьбе Фигаро», я от счастья готова была бежать впереди паровоза. Так долго мечтала именно о такой роли, что сразу знала, как буду ее играть. И вот тут мне уже пришлось выбирать. И я осталась с Джигарханяном.

- Именно с этой ролью связана какая-то кровавая история?

- По сюжету моя Графиня падает в обморок. И однажды я, падая, попала головой прямо на острый край декорации, рассекла бровь до кости. Зал ахнул. А я от шока ничего не чувствую, только вижу, что у партнера глаза, как у бешеной селедки, а по моему локону струится кровь. Мне бросили из-за кулис платок, и я доиграла первый акт. «Скорая» уже ждала: «Надо срочно зашивать, иначе останется шрам». Привезли меня в травмпункт, и я с криком «Быстрее, у меня антракт заканчивается!» улеглась на кушетку. От анестезии отказалась: боялась, что перекосит лицо, а у врача руки тряслись, когда он протыкал мне кожу иголкой. Укол от столбняка делать было уже некогда, телесного пластыря не оказалось, и я доигрывала спектакль с торчащими из брови нитками. Коллеги говорили: ты сумасшедшая! На следующий день лицо у меня опухло, синяк расползся на второй глаз, и те, кто не знал предыстории, сплетничали: «Это ее любовник побил». (Смеется.)

- Армен Джигарханян легко отпускает вас, актрису, на которой держится репертуар его театра, на съемки?

- Армен Борисович относится к этому с пониманием, потому что сам много снимается в кино. Хотя, бывает, что из-за моего отсутствия приходится что-то менять в репертуаре. Мне самой не удается ответить на вопрос, что для меня главнее - театр или кино. Театр -это кайф, невероятный выброс адреналина, сиюминутная реакция зрителей. А кино -азартная игра, где ты ничего заранее не знаешь: сколько по времени продлится сцена, вырежут твой крупный план или нет. ..Ив том, и в другом есть своя прелесть. Но если бы меня поставили перед выбором, то с точки зрения удовольствия я бы выбрала театр, а с практической точки зрения - кино.

[реклама вместо картинки]

- Со своим вторым мужем вы познакомились благодаря кино?

- Мы встретились на съемках сериала «Тайга», где он был продюсером. Но наш роман - не типичная история отношений актрисы и продюсера. Я сразу же попросила его не участвовать в моей профессиональной жизни. Я не хотела быть его протеже, я все делала и делаю сама, потому что очень амбициозна и эгоистична в плане профессии, зависимости не терплю. Да и Илья мне понравился как мужчина, а не как продюсер. Я отношусь к нему с уважением, несмотря на то, что сейчас мы уже расстались. .. Но когда я смотрю на своего сына Тимку, вижу -он дитя любви.

-Правда, что во время беременности вы снимались сразу в двух телесериалах одновременно?

- Съемки «Лучшего города Земли» начались еще до моей беременности. Узнав, что жду ребенка, я поспешила сообщить об этом режиссеру - не в моих правилах подводить группу. Если честно, я была готова к тому, что он разозлится, скажет, что теперь придется переписать сценарий или вообще приостановить работу. Но он сказал, что мое положение ничего не меняет, просто всем придется внести в свою работу коррек-
тивы. Труднее всего, по-моему, пришлось художнице по костюмам - она всякий раз придумывала новый наряд еще большего размера, чтобы спрятать мой растущий животик. Режиссер выстраивал мизансцены, чтобы партнер перекрывал меня собой перед камерой. А я делала все, что запрещал врач: бегала, прыгала, даже летала на самолете... Закончить работу в «Лучшем городе Земли» было моим долгом перед группой. Но не доведя это дело до конца, я включилась в еще один проект - «Небо и Земля». Не смогла отказаться прежде всего потому, что моя героиня Варвара тоже беременна, и я по сути просто прожила эту роль. Работа шла параллельно, я постоянно моталась то в Самарканд, то в Минск. А через две недели после окончания съемок я родила Тимку.

-Вы не боялись из-за рождения ребенка выпасть надолго из профессии?

- Я очень долго шла к тому, чтобы стать мамой, много сомневалась. Но страх оказаться без работы был ничем перед боязнью остаться в жизни без ребенка. Я понимала, что рискую многим в профессии, да и спортивные болячки давали о себе знать.

- Тимофей - театральный ребенок, растет за кулисами?

- Я не люблю брать с собой сына ни в театр, ни на съемочную площадку. В театр -потому что атмосфера там не чарующая, и не всегда витает в воздухе то, что относится к храму искусства. И на съемочной площадке, считаю, ребенку делать нечего, там мама занята работой. Но если я уезжаю из Москвы больше, чем на три дня, то обязательно беру с собой Тимофея и его няню. Мы вместе живем
в гостинице, и каждый вечер после работы я имею возможность побыть с сыном, уложить в постель, почитать сказку. Как дома.

[реклама вместо картинки] [реклама вместо картинки]

- Елена, вы неоднократно говорили в интервью, что принципиально не носите вещей из натурального меха и кожи... Это ваша позиция в защиту животных?

- По-моему, уничтожать животных ради их шкуры - жестоко. Но свою позицию я никому не навязываю. Я не считаю, что мех - атрибут престижа, показатель благополучия и профессиональной востребованности. Хотя, когда на плечах у дамы умопомрачительная шуба, то сразу понятно, что у нее в жизни все в порядке. Я же предпочитаю странные вязаные вещи. И, кстати, на драгоценностях я тоже не помешана.

-Не любите, когда дарят драгоценности ?

- Однажды я встречалась с довольно обеспеченным человеком, который дарил очень красивые и дорогие кольца. Я вежливо говорила «спасибо», но без восторженного визга. Потом он повел меня в салон мехов и сказал: «Выбирай что хочешь!» Я призналась, что ничего такого не ношу. Он не поверил, решил, что я просто над ним издеваюсь, кинулся в эмоции: «Ты думаешь, я тебя покупаю?!» У человека в голове не укладывалось, что мне этого просто не нужно.

- Что в актерской жизни вас раздражает?

- Многое! Необязательность, нежелание прилагать максимум усилий. Я на всю жизнь запомнила, как один из партнеров мне сказал: «Лен, ты чего так тратишься? Мы ж в сериале снимаемся!»

- То есть, даже играя в сериалах по пятнадцать сцен в день, вы считаете необходимым, выкладываться на полную катушку?

- А как иначе? Армен Джигарханян мне однажды сказал: «Моя задача доказать, что я блондин с голубыми глазами, а где я это буду делать - неважно». Я считаю, что актер всегда должен быть убедительным, где бы он ни работал.

[реклама вместо картинки] [реклама вместо картинки]

- Вы не думали о том, чем займетесь, если вдруг профессия актрисы вам наскучит?

- Я задумываюсь об этом периодически, потому что мне
становится тесно в рамках любимой профессии. У меня зреет один собственный проект, но говорить пока не буду. Это вопрос времени. Сейчас я очень много снимаюсь. Хотя и стараюсь по возможности рационально распределить работу, чтобы не выдыхаться. Предложений сейчас много, особенно на волне популярности сериала «Дочки-матери».

-Вы ожидали, что этот сериал окажется таким популярным?

- Нет. Более того, я никогда не соглашалась на подобные фильмы, потому что считаю «марафонские забеги» очень сомнительными. Но не бывает правил без исключений. Это моя профессия, я так зарабатываю деньги.

-А как вы отдыхаете?

- Я не очень умею отдыхать, и это плохо. Приезжаю на отдых и начинаю скучать по работе. И если после одной тяжелой работы появляется другая тяжелая, но приятная, то это для меня тоже отдых.

[реклама вместо картинки]

-Вы довольны своей внешностью?

- Внешность - это великий обман. В детстве я почему-то была уверена, что, как только заработаю первые деньги, сделаю пластическую операцию - нос у меня горбатый и курносый, еще
в юности по нему шайбой влепили на катке. Зато потом поняла, что моя внешность, помноженная на внутренний азарт, как раз располагает к тому, чтобы играть и этакую женщину-вамп, и кривеньких, и косеньких. Я могу быть смешной. Могу, хочу и буду!